Луна и Звезды - 3

Обычно, наш с внучками день начинался так. Самый ярый утренний птичий галдеж стихал, сменяясь будничным почирикиванием, и я слышал, как дочь выкатывает детские кроватки в гостиную. Можно было вставать и приступать к выполнению воспитательных функций. До того момента, как девчушки окончательно проснуться, моя задача выглядела, в общем-то, несложной – надо лишь своевременно покачать ту кроватку, в которой проявлялось наибольшее нетерпение. И поначалу это совершенно не обременительно – можно даже поглазеть на то, что в это время происходит за окном. Благо, окон в доме не меряно. Но по мере приближения времени кормления, «нетерпение» возникает все чаще и чаще, причем, в самых произвольных комбинациях и последовательности - в итоге мои действия становились похожи на манипуляции жонглера с несколькими предметами одновременно. Заканчивалось все тем, что, сидя на диване, я качал кроватки двумя руками и ногой. Главное было не сбиться с ритма и выдерживать траектории движения кроваток таким образом, чтобы они не цеплялись друг за друга. После непродолжительной тренировки я достиг в этом упражнении значительных успехов. За время этой, по большому счету, благодати происходило немало интересных событий, как за окнами дома, так и внутри. Например, папа собирался и убегал на работу, кошки выходили на утренний обход своих территорий, соседка ходила к почтовому ящику. А самым заметным событием, несомненно, было появление газонокосильщика, который приходил каждый вторник ни свет - ни заря и заводил свою трещотку, наводя порядок на окрестных лужайках. Иногда он подбирался очень близко к нашим окнам, и тогда оставалось, только молча чертыхаться, отмечая его старательность. Птицы туи сновали по стволу дерева, выискивая раскрывшиеся за ночь цветки, чтобы полакомиться медом. Туи – птицы не из пугливых, но тут они едва ли не по мне шастали, даром, что за стеклом. Однажды видел как после ночного дождя, пробившего щит листвы и намочившего-таки ствол дерева, кора, постепенно прогреваясь под лучами набирающего силу солнца, парила. Картина, скорее, из галереи полярных видов, а никак не субтропиков.


Но любая идиллия имеет свойство когда-нибудь кончаться - нетерпение нарастает, время от времени даже звучит басистое «Аа», то есть, «есть хочу». И тут «на сцене» появляется спасительница бабушка со словами - Проснулись, мои золотые. «Золотые», при этом окончательно, стряхивают с себя остатки сна, а я, пока бабушка занимается утренним туалетом, выполняю с первой проснувшейся физзарядку. Потягушки, махи руками и ногами, легкий массаж рук, ног, ступней и ладошек – внучки воспринимали с огромным удовольствием. Особенно, если физзарядка сопровождается мурлыканьем – «легкой» беседой в стиле курлыканья. Эту технологию общения с грудничками я отрабатывал еще на своих детях. Внуки тоже оценили эту методику. Сначала меньшая, а потом и две других стали пытаться повторять манипуляции языком. Почему-то это их очень смешило. За этими незатейливыми занятиями пролетало несколько минут, пока бабушка готовила завтрак. И тут наступал очень ответственный момент. Первая внучка перекочевывала на руки к бабушке и принималась обстоятельно поглощать утреннюю порцию молока, а вот две других… Ну, с одной-то я начинал делать зарядку, мурлыкать, то есть как-то занимать ее. А вот третья – тут уж все зависело от расклада. Дело в том, что внучки довольно сильно различаются не только размером, но и по темпераменту. Большенькая, в интерпретации родителей «старшая», очень серьезная и нетерпеливая особа – скупа в проявлении чувств, зато обо всех своих проблемах информирует сразу и решительно. Средняя - готова потерпеть, «если уж такая жизнь пошла», всегда готова улыбаться, если видит, что с ней общаются. Меньшая – егоза. Уже в то время была заметна ее гиперактивность. Мы с женой, наблюдая за ней, пришли к выводу, что растет «заводила». Так вот, если первой на «кормежку» отправлялась старшая внучка, то дальше все проистекало довольно просто и гладко. Меньшую, после выполнения гимнастики, я брал на руки и разгуливал с ней неподалеку от кроватки средней, развлекая ту какими-нибудь побасенками или песенками. Все «проистекало» тихо и мирно - все были довольны. Меньшая, правда, поначалу очень неохотно позволяла мне двигать ее конечностями во время выполнения зарядки – сопротивлялась. Но постепенно поняла, что в моих действиях нет ничего враждебного, и впоследствии с большим удовольствием махала ручками, а уж массаж «пузика», вообще, шел на ура. По мере того как накормленный первый клиент перемещался с рук бабушки в кроватку или кресло для усваивания завтрака, наступал черед второго, а я занимался с третьей. Все менялось, если порядок в силу каких-либо причин нарушался. Или меньшая проснулась первой, или среднюю кормили первой во время ночной кормежки и все – идиллии конец. Вплоть до того, что из спальни могла появиться заспанная мама, разбуженная недовольными воплями дочурок, а ведь дочь, как и большинство мам, уже по одной тональности детского крика определяла, насколько серьезна проблема, волнующая ребенка. Самое смешное заключалась в том, что меньшая, сидя на руках у бабушки, могла выплюнуть соску бутылки, из которой ее кормили, и присоединиться к крику старшей, выражающей возмущение нарушением своего права старшинства. В коем ни на минуту не сомневалась. Вот такая интерпретация коллективизма. Тут уж сама собой возникала в памяти картинка о кормлении в первую очередь птенца, который громче кричит.

В конце концов, в той или иной последовательности внучки накормлены, разложены по кроваткам – лежат, глазеют, пока бабушка моет посуду и наводит порядок на столе и рядом. Кормление грудничков процесс многоступенчатый и продолжительный. После кормления троих - следов, как после набега индейцев. Из спальни появляется максимально выспавшаяся дочь – мы садимся завтракать. Завтрак – это святое. Для меня варили кашу. Каша, приготовленная на местном молоке, оказалась таким объедением... Короче, крупа, которую мы привезли с собой, в основном рассчитывая побаловать зятя, как-то очень быстро закончилась. Хорошо еще, что дочь по утрам ест только мюсли – а то и вовсе получилась бы конфузия. А еще я снова пристрастился по утрам пить кофе. Настоящий. Сваренный в турке. Как тут можно устоять, когда на твоих глазах две любимые женщины смакуя и жмурясь, только что не мурлыча от удовольствия, разливают и маленькими глоточками пьют этот волшебный напиток. За завтраком время как-то незаметно переходило из разряда «утро» - в день.

О дневных занятиях: прогулках, поездках на пляжи и в магазины, посещениях медицинских учреждений - я уже рассказывал раньше.