Мы застали внучек в тот замечательный момент, когда их лица маленьких гномиков превращались в традиционно изображаемые художниками и любимые фотографами округлые мордашки младенцев грудничков и радужка глаз из неопределенно-мутной становилась яркой и отчетливой, словно проявляясь. От того, очевидно, их лица приобретали все более осмысленное выражение. Да и склонность к «гульбе», то есть времяпровождению, не связанному с кормлением или оправлением физиологических потребностей, отчетливо стала проявляться у них как раз во время нашего пребывания в Новой Зеландии. Это так забавно и увлекательно наблюдать, как крохи становятся «людьми». И чудо этого процесса не теряет для меня привлекательности на протяжении всей моей жизни, несмотря на многократные повторения и в случае с нашими детьми и теперь с внуками.
Надо ли говорить, что мы с женой незамедлительно включились в процесс ухода за малышами. Восстанавливая все свои родительские навыки обращения с грудничками. Правда, для меня функции ухода за внучками в основном сводились к укачиванию их по утрам, стараясь как можно дольше дать поспать дочери и жене перед утренней кормежкой. Потому что после утренней кормежки начиналась карусель забот и на весь остаток дня и значительную часть вечера все взрослые члены семьи были трудоустроены достаточно плотно. Оказалось, что тройня - это совсем не три раза по одному. И уж тем более не трое « в разбивку». Пусть даже с разницей в год. Нет, я, конечно, видел, как приходящая няня, женщина лет шестидесяти, в одиночку управляется с этим «трио» да еще ухитряется и посуду помыть и постирушки устроить, давая нам возможность «вырваться» на прогулку, по делам… Наблюдать за ее действиями по уходу за малышами – все равно, что следить за выступлением фокусника – все видишь, а как все это получается непонятно. Вспомнил услышанный как-то рассказ одной мамаши, воспитывающей двойню. Как она, пока один ребенок «вон чего», делает с другим то-то, а потом берет и…, ух-ты, – все довольны. Наблюдая за суетой вокруг внучек и сам, принимая в ней посильное участие, я сделал для себя «судьбоносный» вывод – дети, независимо от их количества (один или дюжина), способны «трудоустроить» любое количество взрослых, оказавшихся поблизости и заинтересованных в их судьбе. Но и один взрослый может управиться с несколькими малышами, если он спокоен, рационален и любит их.
Многие из моих родительских навыков остались втуне. Не потому что я о них забыл – технологии «выращивания» детей за время, прошедшее с тех пор как наша меньшая дочь стала достаточно взрослой, чтобы обходиться без помощи родителей в повседневной жизни, сильно изменились. И даже по сравнению с теми приемами, которые я наблюдал во время роста старших внуков, заметны были отличия. Наверное, тут сказывается и различие в национальных традициях и медицинская мода, и развитие представлений о пользе ребенка. Памперсы, свободные руки, ГОЛЫЕ руки-ноги, игнорирование воды, как жидкости для питья… Но я все равно пеленал девчонок, мастеря из пеленки нечто похожее на длинную юбку от подмышек, потому как твердо усвоил в свое время, что тепло для детских ног и живота вещь такая же необходимая и плодотворная, как и физкультура. Девчонки, правда, неизменно сбивали ногами пеленку таким образом, что из-под нее всегда торчали голые пятки, но это были розовые пятки и пальчики, а не синие ноги в паутинке сосудов. Я уже отмечал, что, несмотря на субтропическую зону и разгар «лета», температура, особенно, в утренние часы, опускалась порой до восемнадцати-девятнадцати градусов, что в условиях повышенной влажности воспринималось как прохлада и даже холод. Мне же, в силу способности легко просыпаться рано утром, довелось общаться с внучками по большей части именно в эти прохладные утренние часы, когда за окном щебечут, точнее, галдят, пичуги всевозможных калибров, мама с бабушкой стараются наверстать сон, упущенный во время ночного кормления, а папа убежал, ушел быстрым шагом, на работу.
Не знаю, каким образом дети воспринимают время, но я подозреваю, что у них с самого рождения сидит где-то в головах программа – ничего не пропустить. Или правильнее – поучаствовать в максимально возможном количестве событий происходящих вокруг. Ведь, казалось бы, покормлены, спят. В комнате в том уголке, где стоят их кроватки, полумрак, из-под одеял только носы торчат – тепло. Спи себе в полное удовольствие – нет, начинают кряхтеть, ворочаться, куда-то ползут, пока не упрутся головешками в боковину кроватки. Причем все это совершенно синхронно, стоит, только одной заквохтать во сне, как две другие подхватывают. Порой, даже видно, что ведь спит и желания просыпаться никакого, но нет - надо отозваться на посыл сестрицы. Особенно меньшая. Эта была готова поддержать любую инициативу сестер. Хоть поворочаться, хоть похныкать. И, конечно же, не пропустить «свободные» руки. По большей части – мои. И, конечно же, бабушкины. Мне, как правило, доставалась успокаивающая роль, бабушке кормящая и убаюкивающая. Поначалу дочь пыталась как-то регулировать этот процесс, считая, совершенно справедливо, что приучать детей к рукам – это, в общем-то, непедагогично, но по мере роста девочек и укрепления их легких и, соответственно, усилению голосовых возможностей признала руки меньшим злом в сравнении с трехпотоковым ревом. А девочки в это время как раз переходили от привычного колыбельного «уа-уа» к полномасштабному – «А-А».
Маленькие гномики
Этому младенцу дали полотенце
Надо ли говорить, что мы с женой незамедлительно включились в процесс ухода за малышами. Восстанавливая все свои родительские навыки обращения с грудничками. Правда, для меня функции ухода за внучками в основном сводились к укачиванию их по утрам, стараясь как можно дольше дать поспать дочери и жене перед утренней кормежкой. Потому что после утренней кормежки начиналась карусель забот и на весь остаток дня и значительную часть вечера все взрослые члены семьи были трудоустроены достаточно плотно. Оказалось, что тройня - это совсем не три раза по одному. И уж тем более не трое « в разбивку». Пусть даже с разницей в год. Нет, я, конечно, видел, как приходящая няня, женщина лет шестидесяти, в одиночку управляется с этим «трио» да еще ухитряется и посуду помыть и постирушки устроить, давая нам возможность «вырваться» на прогулку, по делам… Наблюдать за ее действиями по уходу за малышами – все равно, что следить за выступлением фокусника – все видишь, а как все это получается непонятно. Вспомнил услышанный как-то рассказ одной мамаши, воспитывающей двойню. Как она, пока один ребенок «вон чего», делает с другим то-то, а потом берет и…, ух-ты, – все довольны. Наблюдая за суетой вокруг внучек и сам, принимая в ней посильное участие, я сделал для себя «судьбоносный» вывод – дети, независимо от их количества (один или дюжина), способны «трудоустроить» любое количество взрослых, оказавшихся поблизости и заинтересованных в их судьбе. Но и один взрослый может управиться с несколькими малышами, если он спокоен, рационален и любит их.
Многие из моих родительских навыков остались втуне. Не потому что я о них забыл – технологии «выращивания» детей за время, прошедшее с тех пор как наша меньшая дочь стала достаточно взрослой, чтобы обходиться без помощи родителей в повседневной жизни, сильно изменились. И даже по сравнению с теми приемами, которые я наблюдал во время роста старших внуков, заметны были отличия. Наверное, тут сказывается и различие в национальных традициях и медицинская мода, и развитие представлений о пользе ребенка. Памперсы, свободные руки, ГОЛЫЕ руки-ноги, игнорирование воды, как жидкости для питья… Но я все равно пеленал девчонок, мастеря из пеленки нечто похожее на длинную юбку от подмышек, потому как твердо усвоил в свое время, что тепло для детских ног и живота вещь такая же необходимая и плодотворная, как и физкультура. Девчонки, правда, неизменно сбивали ногами пеленку таким образом, что из-под нее всегда торчали голые пятки, но это были розовые пятки и пальчики, а не синие ноги в паутинке сосудов. Я уже отмечал, что, несмотря на субтропическую зону и разгар «лета», температура, особенно, в утренние часы, опускалась порой до восемнадцати-девятнадцати градусов, что в условиях повышенной влажности воспринималось как прохлада и даже холод. Мне же, в силу способности легко просыпаться рано утром, довелось общаться с внучками по большей части именно в эти прохладные утренние часы, когда за окном щебечут, точнее, галдят, пичуги всевозможных калибров, мама с бабушкой стараются наверстать сон, упущенный во время ночного кормления, а папа убежал, ушел быстрым шагом, на работу.
Не знаю, каким образом дети воспринимают время, но я подозреваю, что у них с самого рождения сидит где-то в головах программа – ничего не пропустить. Или правильнее – поучаствовать в максимально возможном количестве событий происходящих вокруг. Ведь, казалось бы, покормлены, спят. В комнате в том уголке, где стоят их кроватки, полумрак, из-под одеял только носы торчат – тепло. Спи себе в полное удовольствие – нет, начинают кряхтеть, ворочаться, куда-то ползут, пока не упрутся головешками в боковину кроватки. Причем все это совершенно синхронно, стоит, только одной заквохтать во сне, как две другие подхватывают. Порой, даже видно, что ведь спит и желания просыпаться никакого, но нет - надо отозваться на посыл сестрицы. Особенно меньшая. Эта была готова поддержать любую инициативу сестер. Хоть поворочаться, хоть похныкать. И, конечно же, не пропустить «свободные» руки. По большей части – мои. И, конечно же, бабушкины. Мне, как правило, доставалась успокаивающая роль, бабушке кормящая и убаюкивающая. Поначалу дочь пыталась как-то регулировать этот процесс, считая, совершенно справедливо, что приучать детей к рукам – это, в общем-то, непедагогично, но по мере роста девочек и укрепления их легких и, соответственно, усилению голосовых возможностей признала руки меньшим злом в сравнении с трехпотоковым ревом. А девочки в это время как раз переходили от привычного колыбельного «уа-уа» к полномасштабному – «А-А».
Вот смотрю на фотографии и понимаю, что я уже не помню, кто их них - кто: сейчас девчонки настолько выросли, так изменились, что я совершенно отвыкла от их вида полугодовой давности.
ОтветитьУдалить